Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-1 [СИ]

Можно покинуть армию — но армия никогда не покинет тебя…

— Сигнал принят — ответил Бенчли — они поднимают вертолет.

— Отлично. Самое то, чтобы прищучить ублюдков, когда они будут уходить в горы.

— Сэр, это не лучшая идея — покачал головой полковник — вмешиваться в местные разборки.

— Это уже не местные разборки. Ублюдки убили американских солдат и я не намерен это просто так оставлять. План такой — мы перебегаем дорогу и продвигаемся вперед о канаве. Нужно перекрыть выезд на трассу. Я так понял, дорога ведет либо на трассу, либо в горы, верно?

— Верно, сэр.

— В таком случае, они никуда не денутся. Мы перекроем им путь на дорогу, а вертолет сделает работу в горах.

— Сэр, снайпер с полтинником это не шутки.

— Часто такое здесь бывает?

— Может, в местных разборках такое оружие и использовали, но против нас такое впервые.

— Значит, если мы как следует не пнем ублюдков по заднице, они решат что с американской армией позволительно и такое обращение. Главное — не высовывайтесь, канава прикроет нас. Идем поодиночке. Ты первый, дальше я и ты замыкающий. Готов?

— Да, сэр.

— Три два один — пошел!

Почти сразу — генерал пожалел о своем решении. Но было уже поздно.

Дорога здесь была и в самом деле — как на насыпи, в некоторых местах можно было безопасно передвигаться пригнувшись, в некоторых — ползком. Лучше всего было на четвереньках… и ничего смешного, жить захочешь — так задницей вперед поползешь! Но сколько же тут было грязи! Похоже, здесь никогда не чистили, а у кого возникала потребность облегчиться — тот останавливал машину. Выходил и облегчался. Слава Богу, почти не было битых бутылок, на осколках которых можно рассечь руку до кости и получить заражение крови. Но всего остального — было в избытке.

Они прошли почти до конечной точки пути — когда услышали слитный рев мощных дизелей. Не одного, не меньше пяти.

— Ложись! — среагировал полковник.

Они бросились в грязь и замерли.

— Что это?

— Колонна, сэр. Транспортная колонна.

Оставалось только надеяться, что колонна пройдет не останавливаясь. Колонны тут гоняли до сих пор, потому что по этой дороге пролегал наиболее удобный путь снабжения Таджикистана китайским барахлом. Можно было идти через Казахстан — но в таком случае ты вынужден был идти и через дестабилизованный Узбекистан. А хрен редьки не слаще…

— Останавливаются…

Громыхнул пулемет — и тут же заговорил другой. Второй был нормального калибра, а первый — крупнокалиберный и по звуку — покруче Браунинга будет…

— Уходим, сэр. Не подниматься, просто отползаем…

Они сумели проползти ярдов пятьдесят — когда хлесткий выстрел вздыбил фонтан земли и кто-то крикнул по-русски.

— Стоять!

Они глянули вперед, все вместе, разом, не сговариваясь. Впереди — как минимум двести метров голяк, простреливаемое пространство. Не добежать…

Трое американских солдат медленно поднялись и подняли руки. Ни один из них — раньше не имел опыта, как сдаваться. Но иного выхода не было…

— Пиндосы… ты смотри…

Пинок едва не согнул генерала пополам — но он выстоял. На одной ненависти выстоял. Не издав ни звука, он стоял и смотрел в глаза бородатого, воняющего русского, который ударил его.

— Э, э…

К удивлению генерала МакКристалла — к ним подошел, по-видимому, один из старших в конвое. Усатый офицер с черной повязкой на голове вместо шлема — такие иногда повязывают американские спецназовцы флота, повязанная на голову черная косынка — один из их отличительных признаков. В руке офицер держал русский автомат со складным прикладом и барабанным магазином без ремня, а в глазах его — плескался черный, стылый космос.

И к еще большему удивлению генерала — русский офицер ни слова не говоря, коротко и резко сунул бородатому под ребра, да так, что тот вскрикнул от боли. Удар был неплох — генерал даже не заметил замаха.

— За что, тащ майор?!

— Уважай старших — коротко сказал офицер — пшел в машину!

Бородатый смотался… дисциплина здесь была.

Тянуть время. Сейчас подойдет вертолет… тянуть время. Учитывая критичность ситуации — на вертолете будет снайпер и отряд спасателей. Просто надо дожить до вертолета…

— Американцы? — спросил офицер.

— Полковник Стивен Бенчли — представился полковник по-русски, с акцентом — ВВС США. На нас напали…

— Это я вижу. Здесь чо забыли?

— Мы имеем право передвигаться по этой дороге, как и вы.

Колонна с грузом давно ушла, ее нельзя было останавливать. Вероятно, эти уже не пойдут догонять… останутся в Оше, там одна из их баз. На таджикской границе — колонну примут уже таджики. На дороге остался лишь длинный, широкий, бронированный русский УАЗ с пулеметом и бронетранспортер. Бронетранспортер ушел в село, там щелкали выстрелы, и грохал крупнокалиберный. Маневренная группа разбиралась с засевшими в селе боевиками — а может, и с мирными жителями заодно. Русские — воевали намного жестче, правил ведения боя у них не было и на Кавказе по докладам правозащитников — были случаи, когда за убийство солдат вырезались целые села[58].

— Ни хрена вы не имеете. Это моя земля. А не ваша.

— Эта земля принадлежит киргизам.

Офицер презрительно усмехнулся.

— Ни хрена им не принадлежит, все до конца просрали. Мой прадед здесь порядок наводил в составе ЧОНа. И я наведу…

— Сэр, у нас нет повода для того, чтобы стрелять друг в друга — примирительно сказал Бенчли — в нас стреляют одни и те же люди.

— Да? Тогда какого хрена вы Крым кровью залили? И Черноморский флот затопили? Вас туда кто звал, с. и?

Генерал внезапно понял, что перед ними опасный психопат. Его нестроение могло измениться в считанные секунды — и они будут мертвы.

Кто-то попросил бы прощения за действия своей страны. Это сейчас пропагандировали — лучше отойти в сторону, лучше попросить прощения, но не провоцировать и остаться в живых. Но не генерал спецвойск, который командовал американским ограниченным контингентом в самые тяжелые годы Долгой войны.

— Если хочешь, можешь попробовать утопить Шестой флот.

Русский уставился на него.

— Крутой что ли?

Как и все рейнджеры — генерал готовился воевать против СССР и изучал русский язык. Но давно. И, положа руку на сердце не слишком усердно. Поэтому — слово «крутой» он не понял, оно было употреблено в каком-то неправильном контексте. Но глаза русского — говорили куда лучше слов.

— Если не можешь разобраться с Шестым флотом — продолжил генерал — разберись со мной. Один на один.

— Сэр, это…

— Заткнись, Стив.

— Глухарь! — крикнул русский.

От машины — подбежал вооруженный здоровяк, и русский передал ему автомат. Потом — начал снимать разгрузку, бронежилет, кобуру с пояса, ножны с ножом — и все передавал этому здоровяку. Генерал тоже скинул разгрузку — орудие у него отобрали, но разгрузку нет. Русскому на вид было меньше, чем ему, лет сорок-сорок пять. Но генерал был выше русского, по меньшей мере, на фут, вероятно тяжелее и у него были длинные руки. Он поддерживал себя в форме и, несмотря на возраст, все еще оставался опасным противником.

— Минут пять — непонятно сказал Бенчли, но генерал отчетливо поняло, что он хотел сказать.

Минут пять до вертолета. Два или три боксерских раунда против этого русского. Главное — связать его боем и дождаться…

Вот только генерал не собирался чего-то дожидаться. Или проигрывать.

Бронежилет у русского оказался надет на очень странную одежду — что-то типа майки с длинными рукавами, но ткань не сплошная, а сетчатая. Русский не стал сбрасывать ее — оставшись в майке, он легко пошел по кругу вправо и генерал вынужден был идти влево. Русский не пританцовывал, как это делают боксеры, он шел мягко и плавно.

Сават? Что-то из японского? Русское секретное боевое искусство?

Первый бросок русского оказался неудачным. Он предпринял его, когда оказался в выгодной позиции — за солнцем. Генерал уклонился от атаки и попытался контратаковать. Попал — но удар смазал. Русский неожиданно легко избежал контратаки, разорвав дистанцию, восстановил равновесие и двинулся дальше…

Ногами не работает. Но и не боксер. Что же это тогда такое?

Когда солнце было на его стороне — генерал предпринял атаку, они обменялись ударами. Русскому не удалось нанести акцентированный удар… но и того, что ему удалось — хватило, чтобы помутилось в голове…

Это был полный идиотизм. Старший офицер армии США не должен выяснять отношения на кулаках с командиром незаконного вооруженного формирования, это нонсенс, за такое — может быть серьезное взыскание, досрочное прекращение тура… все что угодно, вплоть до психушки. Американец не должен так поступать, за ним — вся мощь его страны, а не только кулаки. Но генерал знал, что здесь происходит, отчетливо это понимал — и шел на кулачный бой сознательно. Здесь — уважают силу, но силу не государства, а силу конкретных людей. Его, полковника… других американцев. Если ты можешь лично набить морду и лично пристрелить — тебя поневоле будут уважать, кем бы ты ни был. Если в ответ на брошенный камень ты трусливо прячешься в окопе — значит, следом прилетит граната. Генерал это понял еще по Афганистану, жаль что поздно. Но сейчас, он готов был действовать по новому, и его ничего не сдерживало… даже присяга…